Каппадокиец. Кто он такой?
Первый солдат. Он пророк.
Каппадокиец. Как его звать?
Первый солдат. Иоканаан.
Каппадокиец. Откуда он?
Первый солдат. Из пустыни, где он питался акридами[9] и диким медом. Одежда на нем была из верблюжьего волоса, а вокруг чресел – кожаный пояс. На него было просто ужасно смотреть. За ним следовала огромная толпа. У него даже были ученики.
Каппадокиец. О чем это он говорит?
Первый солдат. Нам трудно сказать. Иногда он говорит ужасные вещи, но понять, что он хочет сказать, невозможно.
Каппадокиец. Его можно увидеть?
Первый солдат. Нет. Тетрарх никому этого не позволяет.
Молодой сириец. Царевна прикрыла лицо веером. Ее маленькие белые руки порхают, словно голуби, летящие к своей голубятне. Они похожи на белых бабочек. Они совсем как белые бабочки.
Паж Иродиады. Но что тебе до этого? Зачем ты на нее смотришь? Ты не должен смотреть на нее. Может случиться нечто ужасное.
Каппадокиец (указывая на колодец). Какая странная тюрьма!
Второй солдат. Это заброшенный колодец.
Каппадокиец. Заброшенный колодец! Сидеть там, должно быть, очень вредно для здоровья.
Второй солдат. Вовсе нет. Например, брат тетрарха – его старший брат и первый муж царицы Иродиады – был заключен туда на целых двенадцать лет. И не умер. Под конец этих двенадцати лет его пришлось задушить.
Каппадокиец. Задушить? Кто же осмелился это сделать?
Второй солдат (указывает на палача, огромного негра). Вон тот, Нааман.
Каппадокиец. И он не побоялся?
Второй солдат. Конечно, нет! Тетрарх послал ему перстень.
Каппадокиец. Какой перстень?
Второй солдат. Перстень смерти. Потому он и не побоялся.
Каппадокиец. И все же как это ужасно – задушить царя.
Первый солдат. Но почему? У царей всего одна шея, как и у других людей.
Каппадокиец. Мне кажется, это ужасно.
Молодой сириец. Царевна встает! Она выходит из-за стола! У нее очень встревоженный вид. О, она направляется сюда. Да, она идет к нам. Как она бледна! Я никогда не видел, чтобы она была так бледна.
Паж Иродиады. Не смотри на нее. Умоляю тебя, не смотри на нее.
Молодой сириец. Она как голубка, сбившаяся с пути… Она как нарцисс, колеблемый ветром… Она подобна серебряному цветку.
Входит Саломея.
Саломея. Я не останусь там. Я не могу оставаться там. Отчего это тетрарх неотрывно смотрит на меня из-под дрожащих век своими маленькими, как у крота, глазками? Странно, что муж моей матери так на меня смотрит. Я не знаю, что это значит… Впрочем, нет, знаю.
Молодой сириец. Ты покинула пир, царевна?
Саломея. Какой здесь чудесный воздух! Как здесь хорошо дышится! А там, внутри, – там евреи из Иерусалима, которые рвут друг друга на части, споря о своих глупых обрядах, и варвары, которые пьют не переставая, проливая на пол вино, и греки из Смирны[10] с накрашенными глазами, нарумяненными щеками, с завитыми в колечки волосами, и египтяне, молчаливые, хитрые, с длинными ногтями, зелеными, как нефрит, в коричневых плащах, и римляне, грубые, недалекие, говорящие на этом своем вульгарном наречии. Ах, как я ненавижу римлян! Они неотесанны и примитивны, а корчат из себя благородных господ.
Молодой сириец. Не желаешь ли присесть, царевна?
Паж Иродиады. Зачем ты говоришь с нею? Зачем на нее смотришь? О, случится нечто ужасное!
Саломея. Как хорошо смотреть на луну! Она похожа на маленькую монету. Кажется, будто она маленький серебряный цветок. Луна холодна и целомудренна. Я уверена, она девственница, у нее красота девственницы… Да, она непорочна. Она остается неоскверненной. Она никогда не отдавалась мужчинам, как другие богини.
Голос Иоканаана. Он пришел, Господь. Он пришел, Сын Человеческий. Кентавры спрятались в реках, а сирены покинули реки и притаились средь листьев в чаще лесов.
Саломея. Кто прокричал эти слова?
Второй солдат. Пророк, царевна. | 
